Литературный сайт Аркадия Хасина

Одессит из Cеуты

Этот небольшой город, тесно зажатый с трех сторон горами, расположен на африканском берегу Гибралтарского пролива и принадлежит Испании. В бухте, отгороженной от моря длинным волноломом с белой башенкой маяка на конце, трепещут на ветру флаги танкеров, рыболовных траулеров, пассажирских суденышек, бегающих с одного берега пролива па другой, и прогулочных яхт.

Название города - Сеута. В лоции Средиземного моря сказано, что Сеута принадлежит Испании с 1580 года и, находясь на побережье Северной Африки, имеет статус автономии.

За долгие годы плаваний, проходя не раз Гибралтарский пролив, я видел Сеуту только в бинокль, но все же однажды мне довелось там побывать, и заход в этот порт запомнился встречей с человеком необыкновенной судьбы.

Было это в январе 1985 года. На теплоходе «Аркадий Гайдар» шли мы с грузом пшеницы из канадского порта Монреаль в Новороссийск. Монреаль расположен на реке Святого Лаврентия, и когда мы вышли из устья реки в Атлантический океан, нас встретил жестокий шторм. Содрогаясь от ударов огромных волн, теплоход то взлетал на их пенистые гребни, то уходил в воду по самый капитанский мостик, потом снова взлетал к темному, словно набухшему злобой небу и опять проваливался в ледяной клокочущий мрак, из которого, казалось, не выбраться уже никогда...

Ко всему начал течь дейдвудный сальник (уплотнение в кормовой части судна, где гребной вал выходит наружу, соединяясь с винтом), и в туннель гребного вала стала поступать вода. Пока мы пересекали бушующий океан, осушительный насос успевал откачивать воду из туннеля гребного вала. Но на подходе к Гибралтарскому проливу насос вышел из строя, а впереди еще были Средиземное и Черное моря, не уступающие по характеру в это время года зимней Атлантике, и пришлось запросить пароходство о разрешении зайти в Сеуту.

Насос мы начали ремонтировать сами, но для уплотнения дейдвуд-ного сальника нужны были водолазы. Так я оказался в этом порту.

Пришли мы ранним утром. После пережитого в океане приятно было смотреть на этот тихий зеленый город, взбегающий крутыми улочками в гору, на уютную набережную, заставленную столиками кафе, и после ураганного океанского ветра и осатанелого свиста снастей слышать доносившийся с набережной тихий шелест пальм.

Как только закончились портовые формальности, приехали водолазы. Ко мне в каюту как к стармеху зашел их старшина, пожилой испанец с густой седой шевелюрой, и на чистом русском языке попросил показать, что нужно делать.

- Откуда вы знаете русский? - удивился я.

- Об этом потом. Пошли.

Я спустился с ним в машинное отделение, протиснулся через клинкетную дверь в туннель гребного вала и показал на пропускающий воду сальник. При этом объяснил, что с подводной стороны нужно установить «галстук», то есть законопатить течь, а мы сменим измочаленную, пропускающую воду набивку на новую. Он кивнул и поспешил наверх. В катере, стоявшем у нашего борта, его ждали двое парней, уже успевших натянуть легководолазные костюмы.

К вечеру все работы были закончены, и старшина водолазов зашел ко мне подписать соответствующие бумаги. Уходить из Сеуты мы должны были утром, поэтому я предложил ему выпить чашечку кофе и рассказать, откуда он знает русский язык. Он согласился, сказав, что если придет домой поздно, жена волноваться не будет, с его работой она к этому привыкла, а поговорить по-русски хочется. Русские суда не часто заходят в Сеуту.

- Я только отпущу ребят, - сказал он, - а потом вызову для себя катер.

Пока его не было, я сбегал на камбуз и попросил повариху приготовить для моего гостя чего-нибудь поесть. В холодильнике у меня «на пожарный случай» стояла бутылка водки. Нашелся и кусок сыра. А приготовить кофе, имея в каюте электрическую кофеварку, не составляло труда.

Когда испанец вернулся, стол был накрыт. Повариха принесла большую сковороду жареной картошки с кусочками поджаренного сала, хлеб и, пожелав приятного аппетита, ушла. Вот за этим наскоро приготовленным ужином я и узнал об удивительной судьбе этого человека.

Звали его Рауль Химинэс. Когда в 1938 году в Испании шла Гражданская война, и авиация генерала Франко варварски бомбила удерживаемые республиканским правительством Мадрид, Барселону и Валенсию, Рауля вместе с другими испанскими детьми, спасая от бомбежек, привезли в Советский Союз. Было ему тогда 14 лет. Родился в Барселоне. Отца не помнил - тот ушел из семьи, когда Раулю было два года. Мать погибла во время одной из бомбежек, и мальчика забрала к себе тетка, сестра матери. Она и уговорила Рауля ехать в Советский Союз. Так летом 1938 года он оказался в Одессе.

Встречали детей, как маленьких героев. Не успели они сойти с трапа парохода, как попали в объятья незнакомых людей. Их обнимали, целовали, вручали подарки. А когда детей на автобусах повезли в город, на улицах их приветствовали толпы людей, выкрикивая известный тогда каждому советскому человеку лозунг республиканской Испании: «Но пасаран!» - «Они не пройдут!»...

Поселили их в пионерском лагере на 16-й станции Большого Фонтана, где уже жили испанские дети, прибывшие раньше на других пароходах. По ночам многие дети плакали, особенно девочки. И хотя рядом были заботливые воспитатели, которые прибегали в палаты по первому зову, к ним нельзя было прижаться мокрым от слез лицом, как к маме - единственному во всем мире человеку, который может тебя утешить и защитить...

Из лагеря детей начали развозить по разным городам - они ехали в Киев, Харьков, Москву, Ленинград. Но Рауль остался в Одессе.

В пионерском лагере работала врачом пожилая женщина Розалия Моисеевна Гольдберг. Рауль простудился, лежал с высокой температурой в санчасти, а когда с помощью Розалии Моисеевны поправился, она спросила, согласен ли он перейти к ней жить. Некоторых его товарищей уже приютили сердобольные одесские семьи, и Рауль согласился.

Розалия Моисеевна жила одна. С мужем она давно разошлась, а единственный сын, плававший судовым врачом на пароходе «Тимирязев», погиб.

Случилось это 30 августа 1937 года. Советское правительство, помогая испанским республиканцам, отправляло им морем оружие, продовольствие и медикаменты. По пути в Испанию недалеко от Мальты «Тимирязев» был остановлен франкистским крейсером. С его борта советским морякам приказали покинуть пароход. Но не успели моряки спустить шлюпки, как прогремели орудийные залпы, и, получив несколько пробоин, пароход начал тонуть.

Сын Розалии Моисеевны бежал к шлюпке, споткнулся, упал и потерял очки. Это и погубило его. Он был близорук и, пока искал очки, пароход, резко осев на корму, ушел под воду. Об этом Розалии Моисеевне рассказали вернувшиеся в Одессу моряки, которых подобрали возле Мальты греческие рыбаки.

Горе не ожесточило несчастную женщину. К испанским детям, оказавшимся на чужбине, она была на редкость внимательна и добра. Когда кто-нибудь из них забегал к ней в санчасть с ушибом или с расцарапанной до крови рукой, в глубоко запавших черных глазах Розалии Моисеевны появлялись слезы сострадания и нерастраченной материнской любви...

Рауль стал для нее настоящим сыном. Как и других оставшихся в Одессе испанских детей, его определили в специальную школу, которая находилась на Французском бульваре (тогда он назывался Пролетарским). Розалия Моисеевна жила на Молдаванке, в Высоком переулке. Добираться с Молдаванки до бульвара нужно было двумя трамваями. Но, несмотря на это, как только заканчивались занятия в школе, Розалия Моисеевна уже ждала Рауля у дверей класса. Когда соседки по двору спрашивали: «Зачем вы едете за своим испанцем в такую даль? Он же взрослый мальчик!» - она отвечала: «Чтобы к Раульчику не пристали хулиганы».

Розалия Моисеевна мечтала, чтобы Рауль стал врачом. Но он подружился с жившим у них во дворе водолазом и, наслушавшись его рассказов о поднятых со дна затонувших кораблях и других увлекательных историй, случавшихся под водой, заявил Розалии Моисеевне, что его профессией будет только водолазное дело!

Звали водолаза Степан Григорьевич. Это был простой, скромный и добрый человек. Не успевал он, возвращаясь с работы, войти во двор, как его окружала шумная ватага детей, которым он щедро раздавал купленные по дороге домой недорогие конфеты. К Раулю он питал особую симпатию, так как, плавая в молодости матросом, бывал в Испании и даже знал несколько испанских слов.

Розалия Моисеевна не стала спорить, и в 1940 году, когда Раулю исполнилось 16 лет, он с помощью Степана Григорьевича поступил в школу плавсостава. Была до войны в Одессе такая школа - в ней готовили матросов, мотористов и машинистов для работы на судах Черноморского пароходства, а также водолазов для работы на судах-спасателях. Учиться там нужно было год.

В 1941 году, как только Рауль окончил школу плавсостава, началась война. Снова, как в детстве в родной Барселоне, он слышал вой сирен воздушной тревоги, пронзительный свист бомб и видел, как из-под дымившихся развалин разбомбленных домов вытаскивали раненых и убитых...

Розалия Моисеевна с первых дней войны работала в военном госпитале. Домой она прибегала только затем, чтобы покормить Рауля, но дома заставала его редко. Он пропадал в порту, на водолазном боте Степана Григорьевича, где оставался иногда ночевать.

Когда немцы начали бомбить Одессу, недалеко от маяка от прямого попадания бомбы затонул военный тральщик. Затонул на фарватере, мешая другим судам выходить из порта. Водолазный отряд, в котором работал Степан Григорьевич, был занят на подъеме этого тральщика. Рауль помогал водолазам надевать тяжелые неуклюжие скафандры, без устали крутил ручку компрессора, подающего водолазам воздух на грунт, а потом командир отряда разрешил ему вместе со Степаном Григорьевичем спуститься под воду.

Работы по подъему тральщика не прекращались даже тогда, когда в небе с тяжелым гулом появлялись немецкие бомбардировщики, и над городом начинали выть сирены воздушной тревоги. Перед спуском под воду водолазы шутили: «Бомбоубежище у нас надежное, фашисты нас там не достанут!».

Когда тральщик подняли и отбуксировали в Военную гавань, поздравить водолазный отряд приехал сам командующий Одесским оборонительным районом вице-адмирал Г. В. Жуков. Увидев на водолазном боте подметавшего палубу Рауля и узнав от командира отряда, что Рауль - из тех испанских детей, которых в 1938 году, спасая от фашистских бомбежек, привезли в Одессу, Гавриил Васильевич подошел к нему, крепко обнял и сказал: «Держись, сынок. Они не пройдут!»...

В начале октября 1941 года в связи с прорывом немцев в Крыму оборонявшие Одессу войска по приказу Верховного Главнокомандования начали оставлять осажденный город. В один из этих дней Розалия Моисеевна прибежала домой и застала Рауля. Он рылся в шкафу, искал теплый свитер. Осенние ночи становились все холодней, а кубрик водолазного бота, где он уже постоянно ночевал, не отапливался.

Розалия Моисеевна быстро нашла свитер, вскипятила чай, поставила на стол принесенный из госпиталя сухой паек и сказала Раулю:

- Госпиталь готовится к эвакуации. Дней через пять будем грузиться на пароход. Я тебя тоже внесла в список. Так что, прощайся со своими водолазами.

- Я буду эвакуироваться с ними, - ответил Рауль. - Они тоже готовятся к эвакуации.

И тут впервые за несколько лет, что Рауль жил у Розалии Моисеевны, она расплакалась. Он еле успокоил ее, пообещав, что к отходу парохода придет ее проводить.

Погрузка раненых на пароход шла ночью. Возле трапа стояли повозки и санитарные машины с потушенными фарами. Легкораненые ковыляли к трапу парохода сами, тяжелораненых санитары несли на носилках.

В толпе военных, запрудивших причал, Рауль с трудом разыскал Розалию Моисеевну. Она помогала санитарам укладывать на носилки тяжелораненых. Увидев Рауля, подбежала к нему, обняла и заплакала. Рауль хотел что-то сказать ей в утешение, но в этот момент завыли сирены воздушной тревоги, небо полоснули лучи прожекторов, и в городе загрохотали взрывы бомб. Начался очередной воздушный налет.

Если в июле и августе 1941 года фашистские самолеты бомбили Одессу только днем, то с наступлением осени, когда румынские и немецкие войска были уже так близко к городским предместьям, что до линии фронта можно было доехать на трамвае, город стал подвергаться артиллерийским обстрелам и воздушным налетам по ночам.

Налет еще продолжался, когда погрузка раненых закончилась. С борта парохода начали кричать Розалии Моисеевне, чтобы быстрей поднималась наверх, но она никак не могла оторваться от своего любимца. И тут над мачтами парохода с устрашающим воем пронесся фашистский бомбардировщик и совсем близко полыхнул взрыв. Рауль схватил Розалию Моисеевну и потащил к ближайшему складу. Он был уверен, что сброшенная с самолета бомба попала в пароход. Но когда дым и гарь улеглись, Рауль выглянул из склада и увидел, что пароход отходит от причала. Бомба разорвалась в стороне, не причинив ему вреда. Но вернуться на пароход Розалия Моисеевна уже не могла...

А на другое утро, придя в порт, Рауль узнал, что во время ночного налета был потоплен его водолазный бот. Погибли находившиеся на нем водолазы, в том числе и Степан Григорьевич. Бетонный массив портового причала, возле которого стоял бот, был разворочен. На воде в пятнах мазута одиноко плавал спасательный круг. Все, что осталось от суденышка, ставшего для Рауля в дни обороны Одессы родным домом.

Ну а потом в город пришли оккупанты. Одесских евреев ждала страшная судьба, которая коснулась и Рауля. В морозные дни декабря 1941 года по городу был развешан приказ, в котором говорилось, что в течение трех дней евреи Одессы должны прибыть на Слободку, в гетто. За неявку - расстрел.

Розалия Моисеевна все оттягивала страшный день, когда навсегда должна будет расстаться со своим мальчиком, как называла она Рауля, хотя он заявил, что в гетто пойдет вместе с ней.

- Нет! - кричала она. - Нет! Я свое отжила! А тебе еще жить и жить!

Но ей не пришлось идти в гетто, как брели туда тысячи одесских евреев, тащивших по снегу на одеялах парализованных стариков и волоча на санках закутанных до глаз детей. Дворник, который по приказу оккупационных властей должен был проверить, все ли евреи его дома ушли в гетто, и нарисовать мелом на воротах крест, означавший, что дом «очищен», знал, что Розалия Моисеевна все еще остается в своей квартире, и заявил об этом в румынскую жандармерию.

Румыны ворвались к Розалии Моисеевне и Раулю ночью, вытащили их на улицу и бросили в стоявшую у ворот дома подводу. Двое жандармов уселись рядом, толкнули в спину дремавшего на козлах возницу, и подвода, заскрипев колесами по смерзшемуся снегу, повезла их в слободское гетто.

Больше месяца Рауль жил среди несчастных людей, загнанных оккупантами в промерзшие комнаты бывшего общежития Водного института и обреченных на смерть от холода, голода и болезней только за то, что родились евреями. И все это время Розалия Моисеевна добивалась у румынской администрации гетто, чтобы Рауля выпустили на волю, так как он не еврей, а испанец. И добилась. Из города приехала специальная комиссия. Рауля освидетельствовал врач, тучный румын, неожиданно заговоривший с ним по-испански, и Раулю был выдан документ, подтверждавший его национальность.

Так он оказался на свободе...

С разрешения румынских властей жители Слободки устраивали в гетто базар - они привозили на санках на занесенный снегом двор закутанные в тряпки кастрюли с борщом, супом или кашей. За несколько оккупационных марок можно было пообедать, согревая руки о мисочку борща или каши, а если не было денег, то еду можно было выменять на какую-нибудь вещь. И Рауль стал приносить Розалии Моисеевне ее вещи, чтобы она могла их менять на эти обеды.

В начале января 1942 года одесских евреев стали вывозить из гетто в концлагеря, организованные оккупантами, - в Доманевку, Богдановку, Ахмечетку. Однажды Рауль пришел в гетто и узнал, что Розалия Моисеевна попала в очередной этап. С тех пор он ее больше не видел...

Жил он тем, что по утрам ходил на Привоз, куда крестьяне привозили продукты, помогал им стаскивать с подвод мешки и тащил до прилавков, получая за это несколько марок. А однажды, возвращаясь с Привоза домой, Рауль прочитал на афишной тумбе объявление: румыны приглашали на работу в порт водолазов. И он стал работать в порту на подъеме двух барж, затонувших в его акватории в дни обороны Одессы.

10 апреля 1944 года Одесса была освобождена, а 30 апреля по доносу того же дворника Рауль был арестован за сотрудничество с оккупантами. Десять лет провел он в сталинских лагерях. В Одессу вернулся в 1954 году. Водолазом в порт не взяли. Испанец, сидел... Не брали и на другие приличные работы, и он с трудом устроился грузчиком на угольный склад. А в 1956 году, когда тогдашний правитель Испании генералиссимус Франко, установивший в стране после своей победы в Гражданской войне фашистский режим, разрешил живущим в Советском Союзе испанцам вернуться на Родину, Рауль подал заявление на выезд из СССР.

Пасмурным осенним днем 1956 года вместе с другими испанцами Рауль поднялся на борт пассажирского теплохода «Крым». По удивительному совпадению капитаном «Крыма» был известный черноморский моряк Михаил Иванович Григор. В 1938 году, будучи совсем еще молодым капитаном и командуя пароходом «Ян Фабрициус», Михаил Григор привез в Одессу большую партию испанских детей, среди которых был и Рауль Химинэс.

Когда «Крым» вышел за одесский маяк, Рауль еще долго стоял на палубе и смотрел, как в моросящем тумане медленно скрывается город, ставший для него до боли в сердце родным, несмотря на все, что пришлось в нем пережить...

И вот - Барселона! Родина! Но порт был оцеплен полицией, никого из встречающих к пассажирам «Крыма» не пустили. Как только испанцы сошли с теплохода на берег, их усадили в крытые грузовики и увезли в особый лагерь, где долго выясняли, чем они занимались в Советском Союзе, не засланы ли в Испанию шпионами, и многочасовыми лекциями очищали от «коммунистической заразы».

Там Рауль встретил свою любовь, и как только их освободили, они поженились. Но постоянной работы не было, и Рауль с женой колесили по стране, перебивались случайными заработками, жили на жалкие пособия по безработице.

Так продолжалось до 1975-го - года смерти фашистского диктатора Франко. Только когда власть в Испании перешла к королю Хуану Карлосу Первому, и в стране установилась демократия, Рауль смог устроиться в Сеуте на постоянную работу по своей специальности.

Вот такую историю узнал я в Сеуте - городе, расположенном на африканском берегу Гибралтарского пролива, у порога которого сходятся Средиземное море и Атлантический океан.

2013 г.

Отправить в FacebookОтправить в Google BookmarksОтправить в TwitterОтправить в LiveinternetОтправить в LivejournalОтправить в MoymirОтправить в OdnoklassnikiОтправить в Vkcom