Ушедший в легенду
Когда я бываю на одесском морвокзале, всегда прихожу к церкви Святого Николая, которая возвышается за зданием вокзала у самой воды. Сооружена она после развала Советского Союза, но кажется, что стояла здесь всегда.
В нескольких шагах от церкви - яхт-клуб. Здесь покачиваются на якорях белоснежные яхты, а на причале полно туристов, особенно летом. Они с интересом разглядывают яхты и близкий отсюда Воронцовский маяк.
Я люблю стоять здесь подолгу и, несмотря на присутствие многих людей, ощущать себя один на один с маяком и с зовущим вдаль морем, в котором проработал всю сознательную жизнь. А насмотревшись, словно поговорив по душам с дорогими друзьями, подхожу к установленной рядом с церковью мемориальной доске. На ней написано: «24 мая 1954 года с одесского рейда ушел в легендарный рейс танкер «Туапсе», захваченный чанкайшистами на траверзе острова Тайвань. В память мужественному экипажу».
Однажды, когда я стоял возле этой доски, ко мне подошла молодая пара, и девушка, держа за руку своего спутника, спросила:
- Вы не скажете, что означает эта надпись? Кого ни спрашиваем, никто не может объяснить!
Я рассказал молодым людям историю танкера и его экипажа. А потом подумал: «Почему об этом не написать?». В свое время о «Туапсе» писали много, был снят фильм «ЧП», но сегодня мало кто помнит об этом. А я плавал на танкере «Херсон» с мотористом захваченного чанкайшистами «Туапсе» Андреем Могильниковым, и он рассказывал мне о том трагическом рейсе. Для Могильникова он был трагичным вдвойне. Его жена, услыхав по радио о захвате «Туапсе», так разволновалась, что попала в больницу, где и умерла. Позже мне довелось работать с капитаном Павлом Карповичем Горобцом, который на «Туапсе» был вторым помощником капитана и тоже рассказывал мне о том, что пришлось ему пережить. Вот я и хочу напомнить читателям об этой истории.
В Черноморском пароходстве было два таких танкера - «Апшерон» и «Туапсе». Построены они были в Дании и на фоне советских серийных танкеров типа «Казбек» с маломощными двигателями и малой скоростью хода, которые строились в Николаеве, Херсоне и Ленинграде, смотрелись так, как смотрится, например, последней модели «мерседес» рядом с «Жигули»...
Итак, 1954 год. В Корее недавно закончилась война между Севером и Югом. Северную Корею поддерживал Советский Союз, Южную -США. Шла война во Вьетнаме, где вьетнамцы боролись за освобождение от французского колониального ига. Их тоже поддерживал СССР.
Советский Союз поддерживал и Китай, который в 1949 году под руководством Мао Цзэдуна стал коммунистической страной. Но у Китая была проблема с островом Тайвань. Там обосновался рассорившийся с Мао Цзэдуном китайский маршал Чан Кайши. Его поддерживали Соединенные Штаты Америки, поставляя ему вооружение и военные корабли.
Вот в такой обстановке советские танкеры ходили в этот район, доставляя горючее в Северную Корею, Вьетнам и Китай. Наши суда постоянно подвергались облетам американскими военными самолетами, которые базировались в Южной Корее и на Тайване.
В конце мая 1954 года «Туапсе» принял на одесском рейде с барж продукты, пресную воду и топливо и снялся на Констанцу. В этом румынском порту он погрузил десять тысяч тонн керосина марки Т-1. Керосин, который «Туапсе» повез в Шанхай, предназначался не для примусов китайских хозяек, а для реактивных истребителей. Именно на этом керосине работает реактивная авиация, которую помогал тогда развивать коммунистическому Китаю Советский Союз.
До Сингапура плавание проходило спокойно, но затем за танкером увязался американский самолет. Было это на вахте Павла Карповича. Самолет с угрожающим ревом пролетел над танкером так низко, что на мостике задрожали стекла. Выскочив на крыло мостика, Павел Карпович погрозил самолету кулаком. На следующий день самолет появился снова и, облетев несколько раз танкер, ушел за горизонт. Так было ежедневно, пока «Туапсе» не вошел в Тайваньский пролив.
В пролив вошли ночью, и тоже на вахте Павла Карповича. Было это 23 июня 1954 года. И вот около четырех часов утра, когда начало светать, и Павел Карпович готовился сдавать вахту, он увидел недалеко от танкера силуэты военных кораблей. Их было три. С одного из них начали «морзить» прожектором, требуя остановиться.
Павел Карпович бросился к телефону и позвонил капитану. Когда капитан Виталий Аркадьевич Калинин поднялся на мостик, прожектор «заморзил» снова: «Остановитесь! Иначе будем стрелять!». Пришлось застопорить ход. И снова морзянка: «Капитану прибыть к нам с судовыми документами».
Вызвав старпома, Виталий Аркадьевич поручил ему отправиться с судовыми документами на военный корабль. Быстро был спущен моторный бот, и старпом Борис Меркулов с двумя матросами и мотористом направился к военному кораблю. Но как только мотобот подошел к его борту, с мостика «Туапсе» увидели, что в мотобот попрыгали солдаты, скрутили морякам руки и заставили подняться на корабль. В то же время с двух других кораблей отошли катера с вооруженными солдатами, и вскоре танкер оказался во власти непрошеных гостей.
Первым был арестован капитан. За отказ следовать на Тайвань на него надели наручники и, грубо толкая в спину, усадили в катер и увезли.
Павла Карповича тоже силой стащили с мостика и затолкали в Красный уголок, где под охраной солдат уже находились многие члены экипажа. Затолкали в Красный уголок избитых и окровавленных третьего помощника Павла Леонова и матроса Петра Ду-рича. Они не давали захватившим танкер чанкайшистам спустить на «Туапсе» советский флаг.
В машинном отделении был избит второй механик Владимир Егерев. Под командой офицера туда спустилась толпа солдат, и офицер приказал механику запустить двигатель. Егерев отказался. Тогда офицер с такой силой ударил его рукояткой пистолета, что Егерев упал. Подбежавшие солдаты стали бить механика ногами. Потерявшего сознание Егерева солдаты притащили в Красный уголок, где судовой врач Михаил Романов помог ему прийти в себя.
Запустив кое-как двигатель, чанкайшисты привели танкер в порт Гаосюн. Моряки отказались покидать судно. Их силой стаскивали на причал и заталкивали в крытые грузовые машины.
Экипаж «Туапсе» состоял из сорока девяти человек. Капитана и старпома среди них уже не было. Остальных разбили на несколько групп и развезли в разные стороны.
Павел Карпович попал в группу со вторым механиком В. А. Егеревым и стармехом А. С. Беспаловым. Эту группу привезли на территорию какого-то химического завода и загнали в тесное полутемное помещение с маленьким зарешеченным окошком. На полу валялись грязные циновки, на которых морякам предстояло спать.
Начались изнурительные допросы, длившиеся по многу часов. Моряков обвиняли в том, что они везли для коммунистического Китая стратегический груз, который мог быть угрозой для правительства Чан Кайши.
Моряки объявили голодовку, но вскоре прекратили ее, чтобы сохранить силы для дальнейшей борьбы.
Переводчиком на допросах был прилетевший из США «специалист по России», некий Соколов, уговаривавший моряков написать заявления с просьбой о политическом убежище и остаться в «свободном мире». То есть отказаться от возвращения на Родину. Эти заявления по указанию Соколова чанкайшисты вынуждали подписывать каждого моряка - шантажом, угрозами, избиениями. Все пускалось в ход, чтобы сломить волю беззащитных людей...
Тайваньский плен растянулся на долгих тринадцать месяцев. Страдали не только моряки, но и их семьи. О смерти жены моториста А. Могильникова я уже говорил. Расскажу и такой случай.
В те времена во Дворце моряков находился справочный стол. Там можно было узнать, где находится то или иное судно. Я как-то зашел туда с товарищем, который получил назначение на пароход «Измаил», и хотел узнать, когда пароход придет в Одессу. К столу справок стояла длинная очередь. В основном это были женщины с детьми, хотевшие узнать, ще находятся их мужья и когда они вернутся домой.
Когда подошла наша очередь, я увидел возле справочного стола, за которым сидела диспетчер пароходства, пожилую женщину с растрепанными седыми волосами. Она повторяла одно и то же:
- Так когда они придут? Почему вы не отвечаете?
Диспетчер, очевидно, не раз уже отвечавшая на этот вопрос, сказала:
- К сожалению, ничего нового сказать не могу. Идите, пожалуйста, домой.
И вдруг женщина закричала:
- Это вы! Вы забрали моего сына! Вы с вашим начальством! Верните мне его! Верните!
Диспетчер вскочила и обратилась к очереди:
- Успокойте ее! У нее сын на «Туапсе», в плену у чанкайшистов. Но я-то при чем?!
Собрав со стола бумаги, диспетчер куда-то убежала. Женщину окружили и стали успокаивать, кто-то побежал вызывать «скорую помощь». Так ничего и не узнав про «Измаил», мы ушли...
Что же предпринимало правительство СССР для освобождения моряков? Такой вопрос волновал тогда всех. Но, кроме направленной правительству США официальной ноты, практически ничего не было сделано.
Вот текст этой ноты, опубликованный после захвата танкера в газете «Правда»:
«Москва, 24 июня 1954 года.
23 июня 1954 года в 4 часа утра по местному времени советский танкер «Туапсе», принадлежащий Черноморскому пароходству, в открытом море в точке 19 градусов 55 минут северной широты и 120 градусов 23 минуты восточной долготы под угрозой применения оружия был вынужден следовать за военным кораблем, изменив свой курс.
После получения от капитана информации о захвате танкера радиосвязь с ним прервалась. Дальнейшая судьба судна и команды неизвестны.
Очевидно, что захват советского судна в водах, которые находятся под контролем ВМС США, мог быть осуществлен только США.
Советское правительство ожидает, что правительство США в связи с захватом торгового судна СССР в открытом море предпримет меры для возврата судна, груза и экипажа.
В то же самое время СССР надеется на суровое наказание официальных лиц, организовавших захват, а также на то, что будут предприняты меры для предотвращения подобных незаконных актов в будущем.
СССР, в свою очередь, заявляет, что будет обеспечивать безопасность своих торговых судов, плавающих в открытом море».
После опубликования этой ноты советские газеты ничего не сообщали о судьбе захваченных чанкайшистами моряков. Дипломатических отношений у СССР с Тайванем не было, и никакой информации оттуда не поступало. Так что никаких практических мер по освобождению моряков не предпринималось. Лишь 30 сентября 1954 года представитель СССР в ООН А. Вышинский, выступая в Нью-Йорке на Генеральной Ассамблее ООН, обвинил Тайвань и его американских покровителей в пиратстве и потребовал, чтобы протест Советского Союза по поводу захвата Тайванем советского танкера был включен в повестку дня ассамблеи. Но Генеральная Ассамблея под давлением США большинством голосов отклонила это предложение, сославшись на то, что для Генеральной Ассамблеи есть более важные международные вопросы.
Между СССР и США шла холодная война, и моряки танкера «Туапсе» стали ее заложниками...
По свидетельству Павла Карповича, судьбой советских моряков заинтересовался работавший на Тайване корреспондент агентства «Франс-пресс». Он опубликовал во французских газетах несколько статей о захваченном чанкайшистами танкере, и моряков начали навещать представители французской дипломатической миссии.
Моряки так и не узнали, кто способствовал их освобождению. То ли французские дипломаты, то ли родное правительство. Но 25 июля 1955 года, после тринадцати месяцев плена, моряков привезли на вокзал города Гаосюн. Здесь они встретились с остальными членами экипажа и впервые за страшные месяцы плена увидели капитана и старпома, которых тюремщики держали в одиночных камерах.
Но из сорока девяти членов экипажа на Родину отправлялись только двадцать девять человек. Остальные не устояли. Не выдержав издевательств и пыток, поддавшись психологическому давлению, они подписали заявления с просьбой предоставить им в США политическое убежище.
Судьбы их сложились трагически. Моторист Димов еще на Тайване узнал, что товарищи отправляются на Родину, а он, подписав заявление о невозвращении, остается, - и повесился. Остальные, пройдя на чужбине через тяжелые испытания, правдами и неправдами вернулись в Одессу, были арестованы и как изменники Родины отсидели длительные сроки в советских тюрьмах.
Ну а тех, кто выдержал издевательства и пытки, устоял и вместе с капитаном вернулся домой, - встречали как героев! Они и были героями. Только вскоре их забыли...
Живет в Одессе замечательный человек, морской инженер, писатель, автор многих книг об Одессе и одесситах Михаил Борисович Пойзнер. Это его стараниями после многолетней борьбы с бюрократами, их непониманием и равнодушием, была установлена на морском вокзале Одессы возле церкви Святого Николая мемориальная доска в память о танкере «Туапсе» и его экипаже.
И хотелось бы, чтобы в Одессе благодаря стараниям таких людей, как М. Б. Пойзнер, появлялось больше мемориальных досок, рассказывающих не только о героических кораблях, но и о людях, составивших славу нашего города. Потому что каждая такая доска - словно возвращенный блеск погасшей звезды, падающий на давно забытые и потускневшие страницы истории...
2014 г.
